Шутка-хуютка про то, что мне стоило бы быть патологоанатомом, потому что там не нужно работать с живыми, при ближайшем рассмотрении оказывается не такой уж и шуткой. Нужно признать, что у меня с этим по-прежнему все глухо, как в танке.
Я чувствую, когда кому-то больно и плохо, ощущаю, что что-то не так, но... Я, черт возьми, не понимаю эмоции других людей по отношению ко мне! Не знаю, что они на самом деле обо мне думают, и предпочитаю готовиться к худшему. Каждый раз мне кажется, что люди улыбаются мне и говорят со мной не потому, что им действительно приятно мое общество, а потому, что так принято в цивилизованном сообществе, просто приличия для. Это мешает.
И да, я не умею выражать свою симпатию, не знаю, как показать, что человек мне нравится. Так что совершаю всякие глупости, вроде раздачи конфет по утрам, сама при этом в общем-то понимая, насколько смешно и нелепо это выглядит. В общем и целом можно сказать, что я все такой же чужак. И вряд ли что-то изменится. Ну... Упс.

На днях открыла персональный курительно-бродильный сезон. Я соскучилась по пешим прогулкам. И хотя все еще довольно холодно, скользко и неуютно в тяжелой одежде, но сил терпеть и ждать больше нет.
Утром шла мимо Парка пионеров. Столько цветов и игрушек... Меня, как эмпата, от подобных вещей буквально выворачивает наизнанку. Я думаю о том, почему только большое горе заставляет людей встрепенуться и начать что-то чувствовать? Почему нужна страшная беда, чтобы люди ощутили эту связь друг с другом? И как же страшно от того, что мы так быстро забываем... Я понимаю, что это такая особенность психики, защитная реакция, чтобы не захлебнуться в этом горе, но все-таки... Не слишком ли быстро и легко? Словно перевариваем тяжелую пищу.