Не думай, что я помню только плохое. Нет.
Я вспоминаю первые дни и недели. Как ты учил меня думать и чувствовать, облекать в слова ощущения, запахи, звуки, видеть дальше и глубже, слушать внимательней, читать между строк. Это было странно и удивительно. Удивительно и прекрасно. От каждого нового впечатления по спине бежали мурашки - от затылка вдоль флейты - позвоночника вниз - и шевелились тонкие волоски на руках. И я звучала, звенела и таяла.
Это сейчас я уже понимаю, что все это время ты медленно и старательно снимал с меня кожу, оголял нервы, заострял чувства. Не ради меня - себе на потеху. Ты превращал меня в свой инструмент, до предела натягивал струны.
Но ты из тех не-музыкантов, кто во всем винит инструмент, кто, не сумев совладать со скрипкой, непременно ее сломает, изуродует и покалечит. И когда я стала рассказывать о чудесах, ты испугался. Ты никогда не верил (боялся верить), что это возможно. Что я могу...
А я ведь могла. Очень-очень хотела - значит, могла.
Я могла бы открыть для тебя целый мир. Сотни и тысячи новых миров. Провести миллионами дорог и тропинок. Отворить любые двери, распахнуть все окна. Я могла бы создать вселенную - зажечь звезды, населить планеты.
Я все смогла бы, если бы ты поверил.
Ты мнил себя мудрецом. Но мудрец созидает, мудрец создает. Ты же поступал, как злой и жестокий ребенок. Тот, что всегда ломает игрушки, топчет чужие песочные замки (из зависти, не в силах построить свой собственный) и отрывает крылья бабочкам. Только ты все это время истязал живую душу. Мог ли ты знать, что души этого не прощают?
И я была тебе нужна лишь до того момента, пока не ушла за черту. Ушла по собственной воле. И это тебя разозлило. Где это видано, чтобы скрипка сама по себе играла? Как же мало ты знаешь о скрипках - они и не такое могут. Как же мало ты знаешь вообще - не тебе меня было учить. Ох, не тебе!
Нет надо мной твоей власти больше. Была - да вся вышла.
И ты уходи. Возвращайся туда, откуда пришел, и больше не касайся струн.
Нет, я ни о чем не жалею. Ни о хорошем, ни о плохом. Обдирая колени и локти, оставляя кровавый след и ошметки собственной плоти, закусывая губы, задыхаясь и воя от боли, я все-таки проползла и сумела подняться. То, что меня не убило...
Ты бросил в меня камень - я превратила его в начало моего моста.
Кто-то сказал, что добро нужно делать из зла... А жизнь - из смерти?