Я дома. Да, я дома. И я пока не знаю, что сказать.
В поезде у меня было замечательное место. Уютное, тем более, что рядом никто не сидел, не мешал и не пытался со мной разговаривать. Но было так душно, что я уже хотела начать отращивать жабры, но мы все же приехали раньше.
Сначала в окно нестерпимо ярко светило солнце. Оно просачивалось даже сквозь занавеску, и я ловила его левым зрачком. Я слепла на один глаз, но ощущала себя внезапно более зрячей, чем когда бы то ни было. В тот момент мне казалось, что я понимаю все. Все абсолютно. А потом наступили сумерки. Прозрачно - серые и нежно - розовые. Тот самый час, который, кажется, чехи называют часом между собакой и волком. Из тьмы выступил лес. Он подбирался к самым рельсам, тянул к поезду черные ветви, заглядывал в окна. Лес звал, но этого не слышал и не замечал никто, кроме меня. Потому что, чтобы разглядеть в ночи силуэты деревьев, нужно было прижаться лбом к стеклу. Чтобы что-то найти - нужно знать, что искать.
Меня встретила мама. Она была рада. Даже не так - она была счастлива. Всю дорогу болтала, болтала, болтала. То и дело хватала меня за руку или начинала целовать. И столько всего приготовила... Моя милая мамочка. Я так виновата перед тобой.
Едва скинув вещи, я убежала к Биму. Пес меня не забыл. Ну, конечно же, не забыл. Он скулил и тыкался мокрым носом в мои ладони, а я гладила его и долго-долго рассказывала, что все будет хорошо, что он замечательный, красивый, умный пес, что злые люди больше не вернутся и никто его не обидит, что вообще-то хороших людей в мире все-таки больше, чем плохих. Наверное, я говорила все это не только Биму. Он знает, он понимает, он любит, когда с ним общаются по-человечески.
В моей комнате все по-прежнему. Я начинаю бояться ее. В ней нет воздуха и нет жизни. В ней все неподвижно и слишком много порядка. Это склад вещей и воспоминаний. Сегодня у меня не получилось в ней спать. Раскидать свои шмотки, наполнить ее собой. Быть может, тогда станет легче.
Утром с дежурства вернулся папа. Таскал меня на руках, как котенка. Даже посадил на плечи, совсем как в детстве. Мой сильный папка, который всегда защитит...
Я пытаюсь понять и привыкнуть. Мне трудно.