Хочу заводную игрушку. Только не из пластмассы, как сейчас, а такую, как были у меня в детстве. Не знаю, зачем, но хочу.
У меня таких было две: желто-красный цыпленок и лягушка. Жестяные безделушки с ключиком на правом боку. Гладкие и холодные, но они казались мне такими живыми. Гораздо более живыми, чем плюшевые собаки и пластмассовые куклы. Кукл я вообще не любила, да у меня их и не было почти, кроме этих глупых барби, которые быстро оказались на шкафу в коробке из-под телевизора вместе с их дурацкой розовой мебелью. С плюшевыми зайцами, собаками и мишками я часто играла в больницу. Был там один пес, достался мне еще от мамы. Лохматый и желтый, с жесткой шерстью, очень похожей на настоящую. У него постоянно отрывалась задняя лапа, и папа каждый раз ее пришивал.
Ах да! Из заводных еще были пластмассовый осьминог оранжевого цвета, у которого из головы вылазил маленький осьминожка. И большая зеленая избушка на ярко-желтых куриных ножках. При ходьбе она жутко не то жужжала, не то шипела, чем ужасно пугала кошку. В конце концов, ножка у нее осталась всего одна, и мама убрала ее на полку повыше от кошки и подальше от меня. Кажется, она до сих пор стоит там. Хотя... я так давно не жила дома, что не могу вспомнить точно.
Но все же моими друзьями были эти жестяные чудики - цыпленок и лягушка. Мне нравилась, должно быть, эта имитация жизни в них. Поворачиваешь ключ - и они начинают прыгать. Это казалось чудом. В них была какая-то тайна. Но несмотря на безумное любопытство, у меня никогда не возникало желания их разобрать. Я не пыталась узнать, что у них внутри. Ведь с друзьями так не поступают. Друзей просто любят такими, какие они есть... Наверное.
А сейчас я даже не знаю, где они. Быть может, их кому-то отдали, или мама отнесла их на работу. Возможно, их просто выбросили, как ненужный хлам. Ведь я стала взрослой, по крайней мере, все так говорят.
Грустно.
Хочу заводную игрушку.