Звонит вчера вечером отец. Он остался в части ответственным на ночь. Мать тоже ушла на дежурство. Так что я торчала дома в блаженном и не очень гордом одиночестве, и папа, собственно, решил узнать, как поживает его "драгоценный" ребенок. Не убился ли он еще и не спалил ли квартиру вместе с собой. Ну, стандартный набор вопросов: "Как дела?", "Все нормально?", "Ты поужинала?" и т.д. А потом и говорит:
- Ладно, пойду детишек (т.е. солдат - прим. автора) успокаивать. А то у них там трагедия.
- Что случилось?
- Да ничего. Градусник разбили. Все, пипец - паника. Бегают и вопят: "У нас теперь выпадут волосы, зубы и ногти! Мы все умрем!" А я смотрю на них и говорю: "Конечно, вы все умрете... Только каждый в свой черед. Все мы смертны, дети мои."
Судя по тону, папка явно тащится от всей этой ситуации. Думаю, после этого вопрос, который мучает, наверное, всех моих родственников, - в кого же я такая язва уродилась? - отпадет сам собой. У меня, товарищи, папа - знатный тролль.
А дальше все еще веселее. Время - полвторого ночи. Сижу, никого не трогаю. Досматриваю последний сезон "Убийства". Никак не могу отделаться от мысли, что в своем теперешнем эмоциональном состоянии я чудовищно напоминаю Сару Линден. А это значит - "все очень плохо". И тут звонит зареванная и не очень трезвая Юю (а вот это уже называется "Вспомни солнце - вот он лучик") и сообщает, что они с Шуриком расстались. У меня первая реакция, естественно, как у того волка из мультика: "Шо? Опять?!" Но она мне клянется, что на этот раз все серьезно, окончательно, бесповоротно и бла - бла - бла, и главное - продолжает реветь. Я, конечно, то еще чудовище, но сердце у меня не каменное, поэтому предлагаю, раз уж ей так плохо, приехать ко мне. Все равно дома никого нет. На что Юю тараторит: "Спасибо - спасибо! Я знала, что ты меня не бросишь, и уже вызвала такси," - и быстренько вешает трубку - я даже возмутиться не успела.
А уже через пятнадцать минут она стоит на пороге. С пачкой моих сигарет (где только она их нашла среди ночи?) в одной руке и бутылкой (внезапно!) Hennessy X. O. - в другой. читать дальшеНу и кто там хотел "пить, курить и трахаться"? Юю под градусом - это как кофе 3 в 1. При желании можно все. Но лучше не надо. Тихо фигея, киваю на последнюю:
- Это еще откуда?
- Из личных запасов моего дорогого папаши.
- Он тебя за такое не убьет?
- Неа.
Мой бы убил. Если бы все еще бухал.
Вообще, Юю уникальна. Она очень быстро пьянеет, но только до стадии "сю-сють пьяненькая", а потом вливать алкоголь в нее можно до бесконечности - ей по барабану. Так что этот белокурый ангел с весом от силы 40 кг и теми_самыми_монгольскими_скулами, залипать на которые я, видимо, обречена вечно, но сейчас не об этом способен "сделать" в литрбол любого взрослого мужика.
В который раз убеждаюсь, что я совершенно не способна спать рядом с кем-то. Мне душно, тесно, у меня то и дело отбирают одеяло, постоянно мешают чужие руки/ноги/волосы/прочие части тела... Так что уже в семь утра я, прихватив подушку, ухожу спать в другую комнату. А в девять благополучно отправляю Юю домой, предварительно отпоив самым крепким кофе, какой я когда-либо варила.
Итог: голова трещит, на кухне, что называется, топор вешать можно, и все это нужно выветрить к четырем часам, потому что с работы вернется мать и я рискую получить по макушке.
Что делаю я? Лежу на полу поперек комнаты в крайне неудобном положении - подперев затылком диван и закинув ноги на противоположную стенку - и дурным голосом подпеваю всему, что играет в моих наушниках (даже если не помню слов).
Кстати, печалька. Кажется, моему старичку - плееру все-таки наступает постепенный пиздец. Потому что у него то и дело пропадает звук. Сначала я думала, что это из-за наушников, но нет. Видимо, что-то с разъемом. Что тут скажешь? Жизнь - боль.