Жива. Пока еще жива. Физически. Ну да, конечно. Дышу. Неровно. Нервно. Рвано. Но дышу. А что еще остается?
Захлебываюсь, но все еще отчаянно гребу к поверхности. Я не умею плавать. Никогда не умела. Я пока еще барахтаюсь, хотя, наверное, куда проще было бы сдаться. Уйти на дно. Там нет ни запахов, ни звуков. Там покой. Но звериный инстинкт самосохранения... Черт бы его побрал.
Я попыталась. Но стало так страшно. Блядь, как же, оказывается, это страшно...
Как же, оказывается, это верно. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
Никто не придет на помощь. Так много вокруг. И никогда рядом.
Рассчитывай лишь на себя. На свой звериный инстинкт. Тот, что сильнее всего. Тот, что заставляет цепляться за воздух, кусаться и царапаться, но жить. Дышать.
Я трус. И я боюсь. Мне страшно.
Вам когда-нибудь бывает страшно до такой степени, что от этого страха вас тошнит?
Оказывается, мне бывает.

Из обоюдонетрезвой беседы в три часа ночи (или утра)"Если будешь продолжать в том же духе, у тебя очень скоро сорвет крышу. Ты превратишься в кукушку, а мне придется лететь над твоим гнездом..."