На самом деле, я знаю, чего я хочу. Но мое "хочу" не имеет ничего общего с окружившей меня реальностью.
Хочу всю жизнь ехать вот так.
В поездах, электричках, автобусах... Лучше всего, конечно, - за рулем чего-нибудь старого и уютного, чего-нибудь своего.
Иногда подбирая попутчиков. На свой страх и риск - это понятно. Но так, на поболтать, когда на улице дождь. Или снег. Или жара. Или когда просто станет скучно. Подбросить до ближайшего города/остановки/заправки/мотеля - почему бы и нет? Садись.
Быть коллекционером историй. Чужих и своих.
Ехать и ехать. По картам или без них. С остановками, разумеется, но без конечной точки маршрута.
Не знать, где окажешься завтра. Не помнить, где была вчера. Забыть про календарь и выбросить часы.
И ни обязанностей, ни привязанностей.
Никакого "Home, sweet home"! К черту его!
Я перекати - поле. Маленькое пустынное растение. Клубок сухих веточек и колючек. Без корней.
Следовать за солнцем. Слушать ветер. Искать воду. Вот все, что мне нужно.
И шло бы оно все... Все эти вещи и люди, условности и стереотипы. Бесконечные "должна" и "надо".
Вырваться. Просто вырваться. Наконец научиться дышать. И перестать в чем-то себя не винить.

А пока...
Е. П. дремлет. Извернувшись каким-то непостижимым образом. Зарывшись лицом в мои волосы и уткнувшись лбом мне в левое плечо. Под Californication из моего плеера.
На улице льет дождь, так что за окном почти ничего не видно. В вагоне неприятно зябко. Волоски у меня на руках встают дыбом, кожа покрывается мурашками. Но я не хочу его будить, только для того чтобы надеть кофту.
Еще на мне только одна балетка. Второй я угодила в лужу, пришлось снять, а теперь я не могу достать ее из-под сидения.
Тетенька напротив "по секрету" поведала мне, что у меня, оказывается, "очень красивый муж". Мысленно поржала от души и не стала ее разочаровывать. Не она первая - не она последняя. Кто принимает нас не за тех, кто мы есть.
Ровно в двенадцать мы будем в Москве.
Ощущение... Не могу подобрать правильное слово. Все-таки это та квартира. Я была идиоткой. И нет, дело вовсе не в том, что я пыталась сделать (тут я ни о чем не жалею - ни о своем поступке, ни о том, что ему предшествовало), а в том, что я совершенно не думала в тот момент о Е. П. О том, что потом у него будут проблемы. Эгоизм в худшем его проявлении.
Сегодня день рождения у режиссера Сергея Соловьева. И мы уже договорились, что вечером смотрим его фильм "Асса".

Своей улыбкой, странно-длительной,
Глубокой тенью черных глаз
Он часто, юноша пленительный,
Обворожает, скорбных, нас.

В ночном кафе, где электрический
Свет обличает и томит
Он речью, дьявольски-логической,
Вскрывает в жизни нашей стыд.

читать дальшеОн в вечер одинокий - вспомните,-
Когда глухие сны томят,
Как врач искусный в нашей комнате,
Нам подает в стакане яд.

Он в темный час, когда, как оводы,
Жужжат мечты про боль и ложь,
Нам шепчет роковые доводы
И в руку всовывает нож.

Он на мосту, где воды сонные
Бьют утомленно о быки,
Вздувает мысли потаенные
Мехами злобы и тоски.

В лесу, когда мы пьяны шорохом,
Листвы и запахом полян,
Шесть тонких гильз с бездымным порохом
Кладет он, молча, в барабан.

Он верный друг, он - принца датского
Твердит бессмертный монолог,
С упорностью участья братского,
Спокойно-нежен, тих и строг.

В его улыбке, странно-длительной,
В глубокой тени черных глаз
Есть омут тайны соблазнительной,
Властительно влекущей нас...

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Необыкновенный магазин.

Этот город вы не найдете ни на одной карте мира. Официально он не существует. Его просто нет и никогда не было. Парадокс, небылица - скажете вы?
Впрочем, если однажды вы окажетесь в этом городе (а попасть туда можно исключительно случайно - ни дорожных указателей, ни таблички при въезде - ни - че - го), то очень скоро перестанете удивляться сему факту. Потому что это самый скучный, унылый и тихий город на свете. Здесь остаются только самые отчаянные. И отчаявшиеся. Заблудшие души. Те, кому больше некуда идти, кто потерял все, даже надежду. Их никто не станет искать, о них все забыли. Мир списал их в утиль, боги вычеркнули из своих списков - официально их теперь тоже не существует. Печально, не правда ли?
Здесь никто не будет спрашивать у вас, кто вы и откуда. Никто не станет возражать, если вы просто займете один из пустующих домов. Скорее всего, на вас и вовсе не обратят внимания.
Город состоит из множества кривых и узких безымянных переулков, большинство из которых оканчивается тупиками так внезапно, что, зазевавшись, вы рискуете расшибить лоб о словно выскочившую из-под земли кирпичную стену. Так что будьте внимательны и осторожны.
Через весь город, соединяя собой переулки, течет одна - единственная улица, да и у той нет названия. Даже табличек с номерами домов вы тут не встретите. Жителям все это без надобности - в гости друг к другу они ходят исключительно редко, а писать им письма уж точно никто не станет. Почты здесь, кстати, тоже нет. Как нет и газет, журналов, радио, телефонов и телевизоров. Для этого города весь остальной мир тоже не существует.
Вряд ли хоть кто-нибудь знает, сколько городу лет, когда, кем и при каких обстоятельствах он был основан. Кажется, что у города вообще нет истории. С ним не связано никаких легенд, он не упоминается в хрониках, здесь никогда не рождались, не гостили, не творили и даже не умирали никакие знаменитости.
Во всех отношениях это самый неинтересный город на земле. И, как вы, должно быть, уже поняли, о нем никогда не напишут в путеводителях или дорожных картах. А если бы вдруг и нашелся такой сумасшедший энтузиаст, его статья заняла бы всего одну строчку, одно коротенькое предложение - "Здесь находится единственный в мире магазин привидений". Да - да, именно так. Вы не ослышались.
В самом конце самого маленького, узкого, темного и грязного переулка стоит крошечный серый дом. На первый взгляд он давно уже заброшен и необитаем. Там не горит свет, шторы на окнах плотно задернуты, внутри - ни движения, ни звука. Но как только вы потянете за ручку входной двери, как только над вашей головой коротко звякнет медный колокольчик, появится сам хозяин магазина. Скрюченный, морщинистый старикашка в огромном махровом халате будет преспокойно парить в двадцати сантиметрах от пола прямо перед вашим носом. И вы уже, было, откроете рот, приготовившись издать самый пронзительный звук, на который только способны ваши голосовые связки, но...
- Ой, ну только, пожалуйста, не кричите - это ужасно невежливо, - промолвит старик, невозмутимо поковыряется полупрозрачным мизинцем в полупрозрачном ухе и, обернувшись, громко скажет кому-то, скрытому в недрах темного лабиринта пыльных стеллажей, шкафов и полок: - А ну! По местам! У нас гости!
И тогда вы увидите их... Бледные тени, в которых вы угадаете очертания мужчин, женщин, детей, даже животных и птиц. Возникшие из ниоткуда. Проходящие сквозь стены и мебель. Молчащие, шипящие, бормочущие, плачущие, подвывающие, громыхающие цепями и прочими железками. Одни во вполне современных костюмах и платьях, другие - в каких-то нелепых средневековых одеждах, третьи - в бесформенных лохмотьях, четвертые - и вовсе голые. Вот они, настоящие привидения. Неторопливо выстраиваются вдоль стен, хитро выглядывают из шкафов, рассаживаются по стульям и креслам, раскачиваются на шторах и люстрах, зависают под потолком.
- И чтоб вели себя прилично! Ууу... Нечисть! - погрозит им хозяин полупрозрачным кулачком, а затем вежливо поинтересуется, - Чего изволите, милейший/-ая?
В магазине вы сможете приобрести привидение на любой, даже самый изысканный и изощренный вкус. Уж в чем - в чем, а в этом старик толк знает. И непременно подберет для вас что-нибудь особенное, привидение, которое подойдет вам идеально. Так что, даже не сомневайтесь - без покупки вы не уйдете.
Вы недавно стали владельцем старинного особняка? Поздравляем! Тогда вам жизненно необходимо хорошее привидение. А лучше - несколько. Да, конечно, ОПТом дешевле. И постоянным клиентам - скидки. Пожалуйста, пройдите в крайний левый ряд и обратите особое внимание на женщин в белом. Вон те три, кстати, весьма недурны собой. Ну и что, что одна без головы? Так даже лучше.
Вы одиноки? Вам не хватает романтики? У нас есть совершенно очаровательный призрак поэта, погибшего от несчастной любви. Гарантируем, ежедневно он будет посвящать вам по одной поэме и два стихотворения. А если вам не понравится, мы вернем вам деньги. И можете не бояться разбить бедняге сердце - он все равно уже двести лет как мертв.
Что - что? Вам надоели шумные соседи? Ах, какое безобразие! Тогда специально для вас - аренда и прокат полтергейстов. Уже через неделю вы забудете не только о шуме, но и о самих соседях.
Не стесняйтесь - смотрите, спрашивайте, выбирайте. Все наши привидения прошли строжайший отбор. И, разумеется, все совершенно законно. Вы получаете полный пакет документов (включая паспорт, свидетельство о смерти, родословную и инструкцию по применению), пожизненную гарантию и лицензию на использование призрака, прости Господи, усопшего.
- А цена? - и тут старикашка хитро прищурит полупрозрачный глаз. - О цене мы как-нибудь договоримся.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Звонит вчера вечером отец. Он остался в части ответственным на ночь. Мать тоже ушла на дежурство. Так что я торчала дома в блаженном и не очень гордом одиночестве, и папа, собственно, решил узнать, как поживает его "драгоценный" ребенок. Не убился ли он еще и не спалил ли квартиру вместе с собой. Ну, стандартный набор вопросов: "Как дела?", "Все нормально?", "Ты поужинала?" и т.д. А потом и говорит:
- Ладно, пойду детишек (т.е. солдат - прим. автора) успокаивать. А то у них там трагедия.
- Что случилось?
- Да ничего. Градусник разбили. Все, пипец - паника. Бегают и вопят: "У нас теперь выпадут волосы, зубы и ногти! Мы все умрем!" А я смотрю на них и говорю: "Конечно, вы все умрете... Только каждый в свой черед. Все мы смертны, дети мои."
Судя по тону, папка явно тащится от всей этой ситуации. Думаю, после этого вопрос, который мучает, наверное, всех моих родственников, - в кого же я такая язва уродилась? - отпадет сам собой. У меня, товарищи, папа - знатный тролль.
А дальше все еще веселее. Время - полвторого ночи. Сижу, никого не трогаю. Досматриваю последний сезон "Убийства". Никак не могу отделаться от мысли, что в своем теперешнем эмоциональном состоянии я чудовищно напоминаю Сару Линден. А это значит - "все очень плохо". И тут звонит зареванная и не очень трезвая Юю (а вот это уже называется "Вспомни солнце - вот он лучик") и сообщает, что они с Шуриком расстались. У меня первая реакция, естественно, как у того волка из мультика: "Шо? Опять?!" Но она мне клянется, что на этот раз все серьезно, окончательно, бесповоротно и бла - бла - бла, и главное - продолжает реветь. Я, конечно, то еще чудовище, но сердце у меня не каменное, поэтому предлагаю, раз уж ей так плохо, приехать ко мне. Все равно дома никого нет. На что Юю тараторит: "Спасибо - спасибо! Я знала, что ты меня не бросишь, и уже вызвала такси," - и быстренько вешает трубку - я даже возмутиться не успела.
А уже через пятнадцать минут она стоит на пороге. С пачкой моих сигарет (где только она их нашла среди ночи?) в одной руке и бутылкой (внезапно!) Hennessy X. O. - в другой. читать дальшеНу и кто там хотел "пить, курить и трахаться"? Юю под градусом - это как кофе 3 в 1. При желании можно все. Но лучше не надо. Тихо фигея, киваю на последнюю:
- Это еще откуда?
- Из личных запасов моего дорогого папаши.
- Он тебя за такое не убьет?
- Неа.
Мой бы убил. Если бы все еще бухал.
Вообще, Юю уникальна. Она очень быстро пьянеет, но только до стадии "сю-сють пьяненькая", а потом вливать алкоголь в нее можно до бесконечности - ей по барабану. Так что этот белокурый ангел с весом от силы 40 кг и теми_самыми_монгольскими_скулами, залипать на которые я, видимо, обречена вечно, но сейчас не об этом способен "сделать" в литрбол любого взрослого мужика.
В который раз убеждаюсь, что я совершенно не способна спать рядом с кем-то. Мне душно, тесно, у меня то и дело отбирают одеяло, постоянно мешают чужие руки/ноги/волосы/прочие части тела... Так что уже в семь утра я, прихватив подушку, ухожу спать в другую комнату. А в девять благополучно отправляю Юю домой, предварительно отпоив самым крепким кофе, какой я когда-либо варила.
Итог: голова трещит, на кухне, что называется, топор вешать можно, и все это нужно выветрить к четырем часам, потому что с работы вернется мать и я рискую получить по макушке.
Что делаю я? Лежу на полу поперек комнаты в крайне неудобном положении - подперев затылком диван и закинув ноги на противоположную стенку - и дурным голосом подпеваю всему, что играет в моих наушниках (даже если не помню слов).
Кстати, печалька. Кажется, моему старичку - плееру все-таки наступает постепенный пиздец. Потому что у него то и дело пропадает звук. Сначала я думала, что это из-за наушников, но нет. Видимо, что-то с разъемом. Что тут скажешь? Жизнь - боль.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Я, Юю и Е. П. сидим за зеленым пластмассовым столиком на летней площадке кафе. Идет дождь, довольно сильный, кстати говоря, так что мы единственные посетители, оставшиеся на улице. Большой красный зонт "Coca - Cola" надежно защищает нас от небесной воды. Крупные дождевые капли стучат по туго натянутой материи, сбегают по гладкой поверхности купола ртутными шариками и шлепаются вниз, образуя вокруг нас кольцо луж. Между столами и стульями топчутся голуби, шныряют воробьи. Под соседним зонтом (меньшего размера, синим, с надписью "Pepsi" и соответствующим логотипом) деловито вылизывается облезлая трехцветная кошка.
А внутри сейчас шумно и многолюдно. Наверняка воняет жратвой, чужой сырой одеждой и чем-то вроде мокрой псины. Все чавкают, жуют, болтают, смеются с набитыми ртами. И у нас троих нет совершенно никакого желания суваться туда. Дождь - не помеха, даже несмотря на то, что я покрываюсь мелкими смешными мурашками. "Да это у меня просто такая кожа. Чувствительная. На самом деле мне совсем не холодно," - привычно разъясняю я, когда Е. П. предлагает накинуть на плечи его толстовку.
- А я знала, что ты без меня никуда не уедешь, - тычу указательным пальцем ему в центр лба.
- Вот возьму и уеду, если захочу.
- Да ни хрена подобного!
- Уверена?
- Конечно, дорогуша. Ты же меня любишь.
- Терпеть тебя ненавижу, золотце.
- Отвратительное место, - вдруг заявляет Юю, с кислым видом ковыряя вилкой салат.
- Да ладно тебе. Постоянно же здесь тусуемся, - вполне дружелюбно скалится Е. П.
- Это она так... Пытается перевести тему, - невозмутимо вставляю я.
- Думаешь, ревнует?
- Ага, - и отпиваю пиво из его стакана.
Юю наблюдает за нашим словесным пинг - понгом, бросая суровые взгляды то на него, то на меня. Е. П., конечно, достается больше. Наши совместные планы ей по-прежнему не нравятся. Ее раздражает, когда мы говорим о них. И, я знаю, втайне она рада, что пока они безнадежно срываются.
Она придвигает свой стул поближе к моему и уютно устраивается у меня на плече, даже из-под опущенных ресниц продолжая пристально наблюдать за Е. П. Тот вытаскивает из кармана пачку сигарет и, постукивая ею по столу, оглядывается в поисках пепельницы.
- Здесь теперь не курят, дебила кусок, - Юю мстительно кивает на табличку с изображенной на ней перечеркнутой сигаретой.
- Прекрати, - я пытаюсь быть строгой, хотя на самом деле едва сдерживаю смех. - И хватит так на него смотреть - а то точно в нем дырку просверлишь.
В ответ Юю корчит недовольную рожицу и показывает Е. П. язык. Ребенок - ребенком. Я бросаю на Е. П. красноречивый взгляд и нарочито шумно вздыхаю. Мол: и что прикажешь с нею делать?! Ох, уж эта ее непосредственность (еще более непосредственная, чем моя)! Когда-то именно это и привлекло меня в Юю. И она по-прежнему нравится мне такой, хотя порой, признаюсь, я устаю от нее.
Я смотрю на этих двоих, на их словесные перепалки, придирки и ссоры по пустякам. Они такие разные, но оба чудные и сумасшедшие. Удивительно свои, даже несмотря на то, что за столько лет так и не смирились с существованием друг друга и продолжают упорно делить шкуру неубитого медведя. Медведем, по всей видимости, являюсь я. Иногда мне кажется, что вся эта их мышиная возня уже давно превратилась в подобие игры, в дань традиции, и в остальное время они прекрасно ладят друг с другом.
Я думаю и улыбаюсь. Одной рукой, приобняв Юю, легонько почесываю ее за ушком (она тихо мурлычет, пригревшись у меня на плече), другой - с невинным видом таскаю жареную картошку с тарелки Е. П. (он хмурится, но молчит, продолжая гонять по столу сигаретную пачку).
Такие смешные. Мои.
Это еще один день, который я бы с радостью превратила с день сурка.

- Поручик Ржевский, Вы трус и подлец! Я вызываю Вас на дуэль!
- А я не приду.
- Почему?
- Потому что я трус и подлец.

Раннее утро. Почти всю ночь шел дождь. Сильный. Такого давно уже не было. Нужно ли говорить, как долго я совершенно по-ванильному с подоконника на нем залипала? Прелесть лета в том, что можно держать окно нараспашку (особенно, если есть москитная сетка, даа...).
Сейчас еще тоже что-то накрапывает. С одной стороны, хорошо, конечно, наконец-то есть, чем дышать. А с другой, сразу становится как-то зябко, и кожа на руках, ногах и, я знаю, на животе тоже моментально превращается в "гусиную". И почему я все время так мерзну?
Безлюдные улицы, почти пустые дороги (практически одни такси). На остановке, однако, уже есть пара человек. Уже через каких-нибудь 30-40 минут все это изменится - город наполнится движением, суетой, голосами и шумом, город задышит и заживет. Я ловлю последние мгновенья ускользающего умиротворения, уютно съежившись в маршрутке на последнем сидении возле окна. Рядом со мной - никого, у водителя играет что-то вроде блюза, меня немного укачивает, и от тепла отчаянно тянет подремать, но я борюсь с сонными чарами, подчеркнуто внимательно разглядывая виды за стеклом. Картинки с выставки. Я проезжала по этому маршруту несчетное количество раз. По сути, я не открою здесь ничего нового: спальные районы, такие же, как и мой (кирпичные пяти- и панельные девятиэтажки), хмурые люди на остановках, стая желтых собак на заправке у поворота (всегда восемь штук), рыночная площадь (грязь, которую уже, наверно, бесполезно убирать. Это самое отвратительное, удушливое и вонючее место в городе. Почти свалка. Человеческие отбросы), мост через Днепр (маленькая, мутная речка - говнянка, ничего общего не имеющая с гоголевскими птицами, не долетающими до середины. Однако же кто-то умудряется здесь рыбачить. Интересно, они действительно решаются потом съесть то, что выловили?), крепостная стена по обе стороны дороги ( границы старинного города. Трудно поверить, что когда-то он был таким крошечным), соборная гора, увенчанная зелено-золотым Успенским собором (в голове невольно проносятся строчки из текста экскурсии, которую я когда-то вела. Что-то там про уникальный иконостас, которым якобы любовался сам Наполеон), на ступеньках нищенка - попрошайка в окружении голубей. Вверх по улице Большой Советской (поток машин постепенно густеет) - это уже центр города. Здесь на домах под обычными белыми висят стилизованные коричневые таблички - старинные названия улиц.
Еще немного - и буду на месте. Вольюсь в эту жизнь (относительно размеренную и спокойную по сравнению с большими городами), поймаю пульс этих улиц, буду двигаться и дышать в ритме города.
Скоро будет солнечно.